Узко. Жарко. Неудобно. То ли горячие тиски, то ли жаркие обнимашки с каменной кладкой. Раздражает. Как же все раздражает. Особенно скачущая блоха с безумной рожей. Он вяло проследил взглядом за вставшей на дыбы лошадью, явно не разделявшей интересы своей хозяйки. И кто сказал, что человек - самое разумное существо? Или Зоэ Ханджи не была человеком?..
Титан старался не шевелиться. При движении кожа, словно тонкая пленка на вареном яйце, рвалась и обдиралась в нескольких местах, а вместе с этим укорачивалось и без того невеликое самообладание. Как долго придется терпеть это? Наверное, долго. Пока Ханджи не насмотрится в его зеленые-зеленые, чистые и невинные гигантские глаза. Эрен чуть было не поддался внутреннему желанию откусить половину капитана, но вместо этого только вытянул голову, насколько позволяла шея, и клацнул зубами. Видимо, этот акт сочли за детское причмокивание, ибо девушка уже мелькнула где-то на уровне плеча, а через секунду уже дергала его за волосы. Уж не косы ли заплетать собралась? Йегер неопределенно мотнул головой, рискуя ненароком скинуть разведчика, но та оказалась куда более проворной, чем кажется на первый взгляд. Ханджи держалась крепко, успевая выстреливать словами, словно из нескольких пушек разом.
Эрен пытался сосредоточиться на звуках, складывающихся в слова, но обострившийся слух постоянно отвлекали другие раздражители. Маты рядовых в наряде на кухне, например. Один, кажется, ошпарился. Титан ощутил прикосновение к собственному уху и резко завозился в узком колодце. Камень где-то треснул, кожа на локтях тоже. Грязные ошметки остались на стенках. Снизу вырвались небольшие облачка пара. Йегер задрал голову вверх и громко взвыл, распугивая все живое в ближайшем радиусе. Лошади уже и подавно не было видно. Уродливая рожа повернулась к плечу, на котором обосновался человек, и захрипело, выплевывая слюни. Не то глухие рыки, не то осипший крик , но ничего внятного - послать Ханджи с ее указаниями, чтобы той стало понятно, не вышло. Мешал еще один ряд зубов, разжимать челюсть для произнесения слов было неудобно - ее сразу начинало сводить. Рвать, оказывается, куда проще. Не отличавшийся терпением человек-Йегер в форме титана вовсе лишился зачатков тормозов. В какой-то момент он отключился на долю секунды, а придя в себя, обнаружил, что пытается слизать Зоэ со своего плеча, как собака.
"Проклятье!" Однако девушка, кажется, считала все происходящее благословением и божественным провидением. Не приняв угрозу всерьез и продолжая лучиться радостью и энтузиазмом, как ребенок с игрушками, она ползела выше, на самую макушку. Он чувствовал эту блоху. Резкую, наглую, по остаткам человеческих соображений еще и до жути довольную. Она извивалась, дергалась и выдергивала. Волоски благосклонно простились, а вот получить поршнем в самую тыковку - преступление! Если бы не зажавшие стены, мешающие быстро высвободить руку, капитан разведки уже растекалась бы кровавым пятном по черным волосам. Конечность дернулась, но вытащить ее удалось уже без запястье, которое гулко шлепнулось куда-то под титанические ноги. Тело частично рассыпалось, деформируясь под отведенное пространство.
Его просили кивнуть головой, а Йегер махал рукой, лишившейся своей части, клацал челюстью и издавал нечленораздельные звуки. Если закинуть голову резко назад, то Ханджи подлетит, и можно будет без проблем ее заглотнуть. Заманчиво. Где-то внутри, под толщей мышц и кожи, на лице мальчишки скользнула хищная улыбка. Зрачки в глазах титана сузились. За фигуркой капитана замечена еще одна. Покрупнее, с чем-то в руках. Йегера дернуло к нему: подпрыгнул, царапая землю здоровой и полуразваленной рукой. Края колодца впились в пресс, но титан продолжал елозить, подтягиваясь. Правая голень отвалилась, отвалилась, оставив торчащую кость, не рассчитав силы, Эрен врезался головой в землю и затих.
Веки приоткрылись. Сознание трещало по швам, но понять его было проще, чем ранее. "Я...я не...Капитан...Ханджи!?" Он чувствовал, что может пошевелить любой частью тела по своему желанию, он владел тем, чем было дано. Теперь чувствовал себя свободно, а не как в паршивом колодце. Но оставался лежать, напуганный своей свободой: не раздавил ли он разведчика в этой борьбе?