Глядя на Эрена Йегера, Ривай по десять раз на дню жалел, что поручился за него, и столько же раз воодушевлялся снова, видя некий проблеск прогресса. Очередная вылазка за стену, очередной риск быть съеденным и очередная девяностодевятипроцентная вероятность потери половины солдат. Капрал был недоволен решением Эрвина устроить вылазку уже сегодня, Йегер нестабилен, он кое-как справляется своими-то силами, какая речь вообще может идти о его несколько более крупной форме? С другой стороны, где, как не в условиях реальной опасности, мальчишка сможет раскрыть весь потенциал? Единственное, что не слишком устраивало капрала – ошибки, на которых Эрен будет учиться, как пить дать, заберут в могилу его людей, лучших из лучших, тех, кому не нужно в общем-то погибать в пасти чудовищных громадин.
Он, наверное, слишком сильно сжал поводья, лишь этим выдавая свое волнение, но в целом его лицо, его жесты – все  оставалось непроницаемым, словно стена. Неизменная уже на протяжении нескольких лет лошадь держалась молодцом, ее предшественницы уже давно переварились в желудках титанов, а этой хоть бы что – капралу нравилась эта животная невозмутимость, он будто чувствовал в боевом товарище с гривой и хвостом родственную душу. Вот бы новоиспеченным членам разведовательного отряда поучиться у его лошади феноменальному спокойствию, им чертовски везло, что непрекращающаяся при любом упоминании титанов паника до сих пор не свела их в могилу.
Как только они достигли ворот, Ривай, ехавший впереди отряда, которому было приказано сопровождать Эрена, обернулся через плечо и посмотрел на того прямо в упор, нечитаемым взглядом:
- Следуешь за мной, что бы ни случилось, понял? – голос капрала не допускал ни единого возражения. Это был приказ. – Рано или поздно даже титаны догадаются, что жратва банально водит их за нос, поэтому без глупостей, - разумеется, план затрещит по швам уже через час после того, как их ноги переступят территорию, больше не принадлежащую человечеству, но они, по крайней мере, не должны сами же все испортить.
- Эрд, прикрываешь Эрена сзади, не будем лишать человечество его последней надежды, - в словах капрала явственно слышалась насмешка, причем не злая, не наполняющая рот ядом, Ривая на самом деле искренне забавляло это прозвище, которое Йегер получил, сам того не желая, хотя, чего греха таить, голову оно мальчишке вскружило здорово. И скоро ему суждено понять, что звание «надежды на спасение» в случае борьбы с титанами заслужить практически невозможно. По крайней мере, на той стадии, на которой в данный момент находился Эрен.
Случайные зеваки и ленивые полицейские с праздным любопытством смотрели вслед удаляющейся за стены группе солдат, в глазах – ни капли жалости. Одни смотрели, как смотрят на куски мяса, брошенные в бурлящую воду, другие – как на сумасшедших. Как на героев – почти никто. Ривай бы предпочел, чтобы они вообще не пялились, это раздражало и мешало сконцентрироваться, но никоим образом не задевало.
За стеной – все иначе. Зловещая тишина перемешивается с грохотом войны, и не сразу понимаешь, с какой стороны этот грохот обрушится на тебя. Капрал в последний раз обернулся, некоторые сомнения не отпускали его, но в своих людях он был уверен, как в себе самом. И также, как он когда-то доверил им свою жизнь, так и теперь доверяет единственного, кто сможет прекратить этот многовековой ад. 
Над вершинами деревьев уже высились титаны, те самые слабоумные гиганты, которые обычно не доставляют серьезных проблем, но их отряду необходимо оставаться незамеченными, стать единой тенью.
- Не отклоняемся от курса. По крайней мере, до тех пор, пока они не обращают на нас внимания, - Ривай пришпорил лошадь, на ходу проверяя надежность тросов, другой рукой он крепко сжимал рукоять меча, потому что при встрече с титанам мешкать не предпочтительно, особенно если ты ведешь за собой целый отряд. Они же сами явились глаза мозолить, без приглашения на свои же собственные земли.

Отредактировано Levi (2013-11-29 18:02:01)

Краем глаза она ловила равнодушные выражения лиц застенных жителей: ни сочувствия, ни взволнованности, ни беспокойства, будто добрая половина легиона направлялась не на миссию, а по грибы. И у нее, в свою очередь, их равнодушные взгляды, скользящие по обыденно-серым лицам, вызывали только равнодушие - Петра предпочла бы их вообще не видеть. Не сейчас. Не тогда, когда она покидает родные стены с высокой вероятностью больше в них не вернуться. Она, все они отправляются туда, чтобы защищать человечество. Человечество: все то человеческое, что отличало их от груды вселенского уродства. Все те качества, что должны были остаться в людях, чего не было в титанах: доброта, сочувствие, самоотверженность, - и ничего. Выходило, что она собиралась защищать это прямое, спокойное равнодушие, которое заставляло ее забывать обо всем священном, которому эти отстраненные взгляды заставляли и ее подчиняться, которое делало и ее ничем не лучше этой безразличной толпы зевак.
Она отчаянно искала то, за что можно уцепиться, что-то, что могло напомнить ей, за что они борются. Жизнь сама по себе, если она была такой обезличенно-равнодушной, не представлялась ей предприятием стоящим - Петра хотела знать, что рискует ради чего-то настоящего, чего-то поразительно живого. Ей, пожалуй, стоило бы развернуться к товарищам из разведотряда: уверенность, которую они в нее вселяли одним лишь своим молчаливым присутствием, не мог подарить никто другой; стоило окинуть внимательным взглядом затылок и спину капрала и знать, что он сосредоточен и собран; стоило подмигнуть Эрену - их личному яркому свету надежды. Но Рал знала, что их она станет защищать при любом раскладе - доказательств человечности этих людей ей не требовалось. Нет, она искала что-то в толпе, что-то воодушевляющее. Возможно, это было высокомерно и неблагородно - требовать, чтобы тебя вдохновляли на риск, но девушка отчаянно нуждалась в проблеске этого живого трепетного мгновения. Так же, как и маленькая девочка, взгромоздившаяся на плечи отца и внимательно рассматривающая процессию: в ее газах были и страх, и переживание, и надежда, и, казалось, она понимала гоаздо больше всех остальных собравшихся. Ее солнечные рыжие волосы колыхал легкий ветерок, и светлые глаза искали того, кому бы она могла вручить все свои переживания, все свои надежды. И Петра улыбнулась, когда взгляд голубых глаз проскользнул по ее лицу. Улыбнулась легко и спокойно, как после долгой зимы улыбаются теплому дню. А затем отвернулась, устремив взгляд за ворота. Пятьдесят седьмая вылазка, а она каждый раз видит за открывающимися махинами дверей один и тот же пейзаж.

- Не отклоняемся от курса. По крайней мере, до тех пор, пока они не обращают на нас внимания, - скомандовал капрал, и Петра чуточку сильнее сжала поводья. Она машинально каждые двадцать секунд поворачивала голову в сторону Эрена и вела свою лошадь рядом с ним, чтобы легче было следить. Обернулась на Эрда, но взгляд ее наткнулся на спешащих подкрепиться гигантов. Подкрепиться кем-то другим - их они не видели. И Петра соврала бы, если бы сказала, что этот факт не приносит ей некоторое облегчение. Большей частью, конечно, из-за того, что у них своя миссия, и раз командование сказало, что должно быть тихо и секретно, значит, стоит постараться как можно дольше держать ситуацию под контролем. Но еще какой-то своей мелочной частью ее внутренняя трусиха тихо радовалась, что пока что им не прийдется покидать лошадей для сражения. Не сказать, что Петра стала бы нарочно избегать боя, но даже у нее, у такого опытного бойца, глубоко внутри сидел архаический, панический страх перед огромной безжалостной тушей. Она не боялась их, когда приходил черед сражаться - она была уверена в собственных силах и в своей команде, ей было, на кого положиться. Но просто думать о них или же ощущать, что в любой момент одно из этих существ может погнаться за тобой - вот это было действительно неприятно. Бездействие, невозможность на что-либо повлиять, невозможность понять - до тошноты, до одури отупляюще и несправедливо. И Петра прекрасно знала, насколько мир может быть несправедлив - этого и боялась.
Очередные двадцать секунд - очередной брошенный на Йегера взгляд.
- Эрен, - приободряющая улыбка, - держишься молодцом. - Пожалуй, ее одобрительное сюсюканье могло принести мало пользы, однако Петра помнила, какого было ей за стенами в первый раз. А на этого мальчишку они возложили так много, неподъемный груз. И если она может хоть что-то сделать, пусть даже просто улыбнуться - ей не жалко.

Огромная башка беспорядочно вертится на мясистых плечах в поисках добычи: титан ломает верхушки деревьев, высматривая добычу, мнет ветви в нелепых, громадных лапищах и глупо скалится в пустоту.
“Не животное даже, то, по крайней мере, почуяло бы”, - капрал бросает беглый взгляд на Эрена, дабы убедиться, что ему ненароком ничего не оттяпали, видит сосредоточенный, дикий взгляд и успокаивается. По лицу мальчишки-титана необычайно просто читать происходящее: если бы с кем-то из спецотряда случилась беда, то Йегер уже бился бы в истерике и жаждал отомстить. Больше Ривай не позволит себе обернуться.
Им остается всего несколько десятков метров, чтобы преодолеть открытую местность, на которой они – кролики в террариуме, а вовсе не удавы, каковыми мнили себя, ступив за пределы стен. Гигантские увальни сегодня особенно безмозглы, они топчутся совсем близко, но словно не замечают, словно ослепли. Потеряли нюх.
“Так сильно заинтересованы теми, кому не посчастливилось оказаться на передовой?” – Капрал слишком хорошо изучил повадки и даже некое мышление титанов, чтобы заблуждаться. Что-то случилось. В то время, как им самим угрожает минимальная опасность, там, в сотне метров от них, титаны воплощают в жизнь геноцидные наклонности. И остается только верить в своих товарищей или читать про себя мантры за упокой.
Раньше военные в казармах делали ставки на то, кто кого переживет, с тех пор утекло много воды, и подобного рода забавы уже не кажутся смешными. Зная, что смерть все равно неминуема, популярным стало подсчитывать количество поверженных титанов, которое все равно оставалось несопоставимо с жертвами людей.
Оглушительный грохот за спиной заставляет едва заметно вздрогнуть, Ривай, как и все остальные, знает, что это значит.
“Расслабились, вашу мать”, - капрал резко направляет поводья в сторону, заставляя лошадь петлять, тем самым сбивая неуклюжего титана с толку.
- Эрд, Петра, - флегматично окликает командующий спецотрядом своих подчиненных. – Слева четырех- и пятиметровый, - ни в одном из них нельзя усомниться, они оба, наряду с остальными членами спецотряда, идеально гармонируют, идеально сражаются, идеально надежны. Им не нужно указывать, что делать, слаженность их работы может вызывать лишь гордость и уверенность в каждом.
-  Эрен, не оборачивайся, - в голосе почти угроза, капрал скрывает понимание того, что сейчас чувствует мальчишка, но если ты в команде, то будь добр полагаться не только на себя.
“Эти ребята намного сильнее, чем ты думаешь”, - на счету каждого около десятка тупорылых громадин, и Ривай не сомневается – эти два титана тоже отправятся в ад, к своим уродливым праотцам. Хреново, что они напали одновременно, хоть на особый вид совершенно не похожи. В любом случае, отступать поздно, началась игра, известная испокон веков: либо ты, либо тебя.
Лошадь нервничает, выгибает длинную шею, сильнее закусывает удила. В отличие от людей, животные испытывают страх заново каждый раз. Капрал спокоен и невозмутим – если бы он вел себя иначе, ни один человек не пошел бы за ним по доброй воле.
В то, что Эрен может спасти человечество, Ривай верит тоже.